Валерий Гришко

ЗАПЛАТИТЬ ПО СЧЕТУ ЧЕРЕЗ СОРОК ЛЕТ!

Те, у кого мы учимся, справедливо называются нашими учителями, но не всякий, кто учит нас, заслуживает это имя. Иоганн Вольфганг фон Гёте Если у тебя был хороший учитель, то ты ему обязан всю жизнь. А вот рассчитаться за то, что он тебе дал — трудно. Особенно, когда твой учитель гениальный Товстоногов. Особенно, когда его уже нет в живых. Мне такой случай представился…
ЗАПЛАТИТЬ ПО СЧЕТУ ЧЕРЕЗ СОРОК ЛЕТ!

Произошло это около десяти лет назад в Новосибирске, когда я работал там
главрежем в драмтеатре. Судьба свела меня здесь на один вечер с выдающимся
театральным художником Валерием Левенталем. Познакомил нас его ученик —
Николай Вагин. Он привел меня посмотреть, как монтируются к предстоящей
премьере роскошные декорации его учителя в театре оперы и балета.

Валерий Гришко
It's very easy to be different, but very difficult to be better
Около часа мы с восторгом наблюдали, как на наших глазах вырастал гигантский хрустальный кристалл — основной элемент оформления. Левенталь почти не участвовал в процессе, так как работа носила чисто технический
характер. До конца монтировки было еще много часов, и Валерий Яковлевич пригласил нас поужинать в ресторане неподалеку от театра. За ужином-то и произошла эта история…

Узнав, по ходу разговора, что я учился на курсе у Георгия Александровича, Левенталь с азартом рассказал о необычном эпизоде своей биографии, связанной с Товстоноговым… КОРРИДА

В конце 60-х молодой художник Левенталь оформлял в БДТ спектакль «Фиеста» в постановке Юрского. Работа эта не увидела свет — Товстоногов спектакль не принял. Уезжая в Москву, Левенталь пошел по мастерским собирать эскизы. Но одного — «Корриды» — самого, по его словам, лучшего, он никак не мог
найти. Все работники цехов отводили глаза: «Не знаем», «Не видели»… В общем, исчезла «Коррида». Так ни с чем он и уехал.

Через год, приехав с одним из столичных театров на гастроли в Питер, Левенталь повстречался с Товстоноговым. Тот выразил сожаление, что на «Фиесте» их сотрудничество не состоялось, и пригласил Валерия Яковлевича в гости, поговорить о возможности его продолжить. Придя в знаменитый дом на Петровской набережной, на стене одной из комнат в квартире Георгия Александровича художник с изумлением увидел… свою «Корриду». («Но я ведь ее не дарил!» — надо было видеть, с каким пафосом возмущения
вскричал Валерий Яковлевич, рассказывая нам об этом. Товстоногов сделал вид, что не заметил реакцию Левенталя, и только обронил, что эскиз хорошо здесь смотрится. Но после беседы за чашкой кофе, режиссер предложил встретиться еще раз завтра, и пригласил художника отобедать в знаменитом тогда ресторане «Кавказский» на Невском. «Я сразу понял, что Гога хочет таким образом рассчитаться за то, что забрал мою картину» — продолжал Валерий Яковлевич, и тут же снова еще громче, так, что за соседними
столиками оглянулись, воскликнул: «Но я ведь ее не дарил!»

Обед в «Кавказском» был роскошный. Товстоногов с воодушевлением говорил о возможных совместных проектах. «А я все сидел и не мог смириться с этой историей», — продолжал Левенталь, и добавил тихо, но яростно: «Я ведь ее не дарил!». Под конец обеда молодой художник придумал достойный ответ. Он вышел, якобы в туалет из зала, и, подозвав официанта, сам оплатил весь обед, и когда через несколько минут Товстоногов небрежно попросил счет, он услышал: «Все уже оплачено». — «Кем?!!» — «А вот этим молодым человеком»…
Великий режиссер смерил молодого художника ледяным взглядом. Он ведь считал, что повесив его «Корриду» у себя дома, по соседству с работами великих классиков театра, он оказал ему честь. «Но я ведь ее не дарил!» — снова повторил Левенталь и закончил: — «Больше мы никогда не общались».
Рассказывая эту историю, Валерий Яковлевич заказывал дорогие напитки и роскошные блюда, и призывал нас не беспокоиться на этот счет: «У меня золотая карта, ужин за мой счет». А у меня как молния сверкнула! Догадались? Да, я пошел, якобы в туалет, и рассчитался за весь стол до последней
копейки. С шиком достав свою золотую карту, Валерий Яковлевич услышал от официанта: «Все уже оплачено». — «Кем?!! — «А вот этим молодым человеком»…
Выдающийся сценограф буквально подскочил в воздух: «Нет!!!», а я, также вскочив, закричал в потолок, в небо: «Георгий Александрович!!! Все оплачено!!!».
Мы проводили с Николаем его учителя до гостиницы, а я шел и представлял себе знаменитый хохот Товстоногова. Там, на небесах…

В гостинице Валерий Яковлевич, тоже смеясь, настоял зайти буфет и сделать символический заказ — по 50 г коньяка, который оплатил уже он сам.