ARTWAY: Действие или созерцание?

Наталия: Для меня эти два состояния не противопоставлены — скорее слиты. Из-за того, что я всегда дорожила временем, созерцание, как источник вдохновения, сводилось к впечатлению, полученному попутно действию. Действие, наполненное созерцанием и наоборот — созерцание в действии.


ARTWAY: Что можете простить?

Наталия: Если простить — это забыть, то, пожалуй, почти все. У меня чудесное свойство: все неприятности, касающиеся меня, я переживаю остро, но коротко. Но искренности в общении после этого нет. Те же, кто был источником огорчений, перестают для меня существовать. Вообще, это связано только с близкими, которых , помня об обиде, все равно любишь. Об остальных людях можно сказать, что прощение к ним не относится — здесь действуют иные законы взаимоотношений.


ARTWAY: Женская основа?

Наталия: Сущность женщины в творчестве — в создании нового человека. А это, само по себе, связано с любовью, щедростью и самопожертвованием. Эта, на первый взгляд, эфемерная основа, на самом деле оказывается наиболее сильной.

ARTWAY: Совет начинающим художникам.

Наталия: Художником можно только родиться. Научить можно исключительно технике, все остальное задается от Бога. Но каждый, кто вступает на путь творчества, делает шаг в сторону прекрасного. И это чрезвычайно важно понимать. Можно не быть творцом прекрасного, но ощущать красоту мира и внятно выражать свои чувства— к этому следует стремиться.


ARTWAY: О чем надо помнить?

Наталия: Талантлив или нет, ты гениален — как исключительная личность, — вот о чем надо всегда помнить, но ни в коем случае не размахивать этим флагом, ибо ты сравним — и до тебя и после были и будут монолиты, которые абсолюты.


ARTWAY: Лошадь или собака?

Наталия: Исходя из восточного гороскопа, во мне соединились работоспособность лошади и верность собаки. Я получаю удовольствие от работы, от преданности близким. Собачьи инстинкты к тому же очень помогают жить.


ARTWAY: Пожелание Artway.

Наталия: Играйте на всех струнных, духовых, щипковых и ударных, чтобы ваш голос доходил «до самых до окраин», и был бы он любим многими.